— Данила Степанович, вас просят к Владиславу Владимировичу, — возникает предо мной гвардеец в черном мундире и золотых погонах. — Пройдемте за мной.

Не струхнуть тут просто нельзя. Владислав Владимирович, просто, без упоминания фамилии может быть только один-единственный. «Красный Влад», начальник Царской Охранки, Палач Царя. Так что я, конечно, напрягся не на шутку. Первым желанием было «включить» весь Легион. Но, конечно, я обхожусь без резких движений. Если бы меня хотели убрать, то не награждали бы высшим воинским орденом.

Вслед за гвардейцем покинув бал, я ухожу за ним из Кремлевского дворца и направляюсь в административный корпус, располагавшийся между Спасскими воротами и Сенатским дворцом. Меня приглашают в кабинет на последнем четвертом этаже. Там за монументальным дубовым столом сидит худой мужчина. Не узнать родственника Царя просто нельзя. Грива у этого Львова пускай поменьше, седины еще нет, но в его чертах лица проступает та же властность.

— Ваше Высочество. — Ну как тут не поклониться брату Царя.

— Присаживайся, Данила, — по-простому называем меня Владислав и указывает на стул напротив. — Чай, кофе?

— Кофе с сахаром, пожалуйста, — киваю.

— Конечно, с сахаром, — улыбается Владислав. — Ты же телепат.

Он встает и сам подходит к кофемашинке на тумбе. Спустя полминуты жужжащего помола передо мной на стол падает дымящаяся кружка. Я отпиваю напиток и молча кайфую. Сахарка пять ложек, не меньше. Такое мы пьем.

— А расскажи мне, Данила, о Горнорудовой, — вдруг произносит Владислав, усевшись обратно в кресло со своей кружкой в руках. — Вы же с ней довольно близко сдружились.

— Об Анастасии Павловне? — строю из себя дурачка.

— Нет, о Жанне Валерьевне, — ухмыляется Владислав. Он нисколько не расстроился, что не подловил меня. Таких проверок в процессе разговора будет еще ого-го, я-то уж знаю. — Поведение баронессы в последнее время вызывает большие вопросы у Царя. Поэтому давай рассказывай всё, что знаешь.

Ну я и рассказываю. Осторожно, не акцентируя внимания на себе и своих тайнах. Сообщаю о том, что Владиславу точно известно: о воскрешении баронессы, о том, что она забрала себе тело любовницы бароны. О Змейке тоже приходится упоминать, но я умалчиваю, что Горнорудовы делали над Горгоной эксперименты. В процессе доклада Владислав задает уточняющие вопросы. В ответах я не допускаю ни слова лжи. К счастью, все вопросы кружатся вокруг баронессы, и мне удается не слить себя.

Хотя ни в чем нельзя быть уверенным при общении с дознавателем. Но я и не тешу себя пустыми надеждами, а просто показываю свою готовность сотрудничать и морально готовлюсь ко всему.

— Хорошо, ты свободен. Оставайся пока в Москве, Данила, — сообщает Владислав. — Ты можешь понадобиться для еще одних показаний.

— До свидания, — я выхожу из кабинета и, выдохнув, сразу следую к парковке. Хватит мне на сегодня балов и танцев. Сейчас нужно позвонить Морозовым и попросить их присутствовать завтра на поединке с Паскевичем. Обычная предосторожность, чтобы Дмитрий не вздумал устроить ловушку.

— Парень — вылитый Кеннер, — заявляет Александр Соловьев, сделав большой глоток воды и отставив в сторону стакан. — Да и Мишу можно узнать, если присмотреться к его внуку.

— Да, похож, — спокойно соглашается Царь, без сильного удивления. — На церемонии я тоже заметил сходство. А ты что скажешь?

Вопрос обращен к только что вошедшему в кабинет Владиславу. Тот, улыбаясь, подходит к креслу.

— Умный парниша, — делает вердикт Начальник Охранки. — И хитрый. Явно что-то скрывает.

Глава 8

Дуэль

— Скрывает? — переспрашивает заинтересованный Царь. — Неужели Рой?

— Вряд ли, — Владислав садится в кресло, сохраняя военную осанку. — Слишком зелен он для Роя. Если бы и дорвался до него, то, наверняка, бы уже словил расстройство расщепления личности, а мы этого не наблюдаем. По нашим сведениями, Филиновы очень осторожно осваивали свой родовой Дар. Да и поздно к нему приходили. Для Дара нужна зрелая личность с устоявшимися ценностями и не зависящая от окружающей среды и других людей. У подростка такое ментальное состояние априори не может быть. Банально не хватит жизненного опыта. Кроме того, бушующие гормоны этому не способствуют.

— Всё так, — подтверждает Соловьев. — Молодым Рой не подвластен. Миша называл это самозащитой юного организма. «Филины растут медленно» — говаривал он.

— Тогда что Вещий скрывает-то? — Царь смотрит на Влада.

— Несомненно, парень — сильный телепат, который принижает свои способности, — отвечает Владислав. — Но это как раз логично. Будешь скрывать границы своей силы — больше проживешь. Особенно актуально для простолюдинов, да и не только. Но у меня есть смутное подозрение, что он знает о своем происхождении.

— Горнорудова, — морщится Царь.

Владислав кивает.

— Скорее всего. Баронесса очень близко общалась с одним из сыновей главы Филиновых, а потом вполне могла углядеть в парне их фамильные черты.

— Ее интерес к Вещему, безусловно, понятен, — вздыхает Соловьев. — Эта ведьма всегда была падка на молодых самородков, а тут целый Филинов. Удивительно, как он еще не стал ее вассалом.

— Ничего удивительного, — отмахивается Владислав. — Просто баронесса не хотела привлекать внимание высшего света к Вещему. Очень возможно, она уже его обрабатывает.

— Горнорудова в ближайшее время не покинет Тагил — слишком сильно боится меня, — коротко смеется Царь. — Так что Жанну я меньше всего остерегаюсь. Но наблюдать за ней не прекращаем. Особенно за их «секретной экспериментальной лабораторией».

— Это само собой, — кивает Владислав. — А что делаем с парнем?

— Мы не можем подтвердить его принадлежность к Филиновым? — спрашивает Царь. — Нужны железные доказательства. Очень много будет сомневающихся.

— У нас нет трупов Филиновых, — вслух перебирает варианты Владислав. — А значит, ДНК-тест не сделать. Опознавательные артефакты Михаила мы тоже не нашли. Что еще остается?

— Аномальный залив в усадьбе, — тихо произносит Соловьев. — Если парень пойдет туда и вернется, то он точно отпрыск.

Владислав смотрит на Царя, ожидая его решения.

— Мы не звери, — подумав, отвечает государь. — И не отправляем детей насмерть. В любом случае, будем пока держать в тайне его происхождение. Но ты, Влад, еще раз встреться с ним и расскажи о Филиновых. Не запугивай его, честно объясни, кто он и откуда, если еще не знает, кстати, заодно выяснишь этот факт. Также растолкуй причины, почему ему пока что нельзя объявлять право на свой род.

— Потому что его растерзают другие дворяне? — спрашивает Соловьев. — Все те стервятники, которые растащили земли Филиновых?

— Да, — кивает Царь. — И они тоже.

Утром встаю в приподнятом настроении. Вчера Морозовы согласились присутствовать на дуэли. Точнее прибудет шурин князя Борзов, и этого более чем достаточно.

Позавтракав в блинной возле гостиницы, я отправляюсь к спортклубу «Стезя» на юго-западе. Бронированием и подготовкой арены занимались мои помощницы Василиса с Алисой. Я сказал им, что всё должно быть сделано на высоком уровне, ибо прибудет как зритель член знатного княжеского рода да и соперник у меня тоже знатный засранец. Девушки отнеслись с пониманием.

Прибываю в клуб я пораньше, чтобы переодеться, ну и посмотреть, как помощницы справились с приготовлениями. Уже на первой взгляд неплохо: от парковки в сторону крыльца и далее по ступенькам к самым дверям стелется чистая ковровая дорожка. Даже жалко ее топтать.

Сразу на входе в клуб меня встречает швейцар в броской красной униформе.

— Господин Данила Степанович, — сделав поклон, он открывает дверь.

— Спасибо, — кивнув, прохожу в холл. Там сразу ко мне подбегает хостес в белом смокинге. Мужчина объясняет, где что находится: раздевалка, бар, уборная и собственно арена.