Вскоре подходят и члены рода Морозовых — сам князь Юрий со своими женщинами. Особенно меня очаровывает самая младшая Морозова. Милая, ласковая, приятная. Вот кто действительно прельщает меня своим обаянием. Я даже беру ее на руки и чешу за ушком. А кошка в ответ довольно мурлычет.

Маша садится за стол посередине, между ней и Юрием размещаются жена и мать князя. При взгляде на меня Маша грустно вздыхает, дескать, ты всё-таки притащился. А я вежливо улыбаюсь ей в ответ — да, я тут.

Едва князь занимает место во главе стола, как слуги сразу приносят блюда, словно всё это время дожидались за дверью. За ужином дворяне общаются на посторонние темы — театры, фильмы, новые торговые центры. Я не сильно участвую в разговоре, так как ничего не смыслю в современных развлечениях. Нынче мои развлечения — это завалить зверя повкуснее, да подбросить графу Хоренову новую фотографию с очередным разграбленным складом.

— Данила, вы ведь из Будовска? — вдруг спрашивает меня Бришкин. — Слышал, сам Трезини строит там грандиозную гостиницу.

— Да, «Цитадель», — киваю. — Задумка действительно стоящая: сорок этажей, террасы с панорамным бассейном, высокий атриум, ну и абсолютная защищенность от зверей: турели и доты с амбразурами по периметру, вкрапленные прямо в стены пулеметные точки, а также железные занавесы на дверях и окнах. Посмотрим, как Трезини справится с проектом.

— А откуда вы знаете все эти подробности? — спрашивает Бришкин. — Интересуетесь современной архитектурой?

— Только той, в которую я лично вкладываюсь, — улыбаюсь. — Я один из инвесторов.

Тут Валентина одаривает меня заинтересованным взглядом, а Маша, глядя на соседку по столу, еще больше супится.

А вообще проект действительно амбициозный и рассчитан принять не только семьи дворян из доброотрядов, но и в перспективе туристов. Итальянец Трезини прославился как архитектор замков и крепостей для аристократов в Европе, так что его имя само по себе мощная реклама.

После десерта Морозов предлагает мужчинам подняться наверх и распробовать его кубинские сигары. Я не отказываюсь, и дело вовсе не в том, что князьям не отказывают. В этой жизни я действительно не курю: несовершеннолетний как-никак, да и в целом учусь на ошибках прошлого опыта. В том же мире частенько баловался папиросами, помню, бывало даже мучался, сидя в окопе под двухдневным артобстрелом — безумно хочется сделать затяжку, а нельзя, ведь враг сразу и долбанет на дым. Так вот, тогда я, конечно, слышал о гаванских скрутках за десятки тысяч зеленых, но никогда не пробовал, а хотелось. Вот сейчас и закроем желание прошлой жизни.

И вот сидим мы в кожаных креслах и раскуриваем дорогущие скрутки. Аромат и вкус действительно с изюминкой, после затяжки во рту остается шоколадное послевкусие. Выдыхаю круглые колечки. Кайф.

— Под премиальный коньяк отлично идет, — довольно смотрит на меня князь, нисколько не расстроенный, что приобщает «молодого и неопытного» к табачному блаженству. — Данила, мы хотели с тобой обсудить кое-что по нашим делам, связанным со зверьми.

— Я весь во внимании, — отвечаю, после того как выпускаю из рта еще парочку идеальных колец.

— Мы с тобой решили вопрос с моим представителем в Будовске, но, как я понимаю, уважаемая Антонина Павловна будет в основном работать именно с твоим товаром, — Морозов кивает на курящего Бришкина. — С нашей стороны Евгений как раз выступает по этой части. Его комбинат изготавливает продукты из мяса зверей. В том числе и долгохранящиеся фабрикаты. Процесс на самом деле не самый простой: многие земные консерванты и добавки пагубно влияют на свойство мяса.

— Действительно, задача непростая, — соглашаюсь. Пельмешки из аномального мяса еще как нужно уметь лепить.

— По сути, вы прямые партнеры, — сообщает Морозов. — Учитывая, что нам предстоит долгое и плодотворное сотрудничество, а ты теперь, Данила, благородный, то я вижу очень разумным закрепить наше двухстороннее соглашение так, как принято у нас, аристократов, — он делает внушительную паузу. — Браком с барышней Валентиной.

А красиво подвел, нечего сказать. Ну теперь и мы постараемся мордой в грязь не упасть, хоть планка и достаточно высока.

— Княже, я признателен за доверие, — выразительно вздыхаю. — К сожалению, я не могу пойти на подобный формат сотрудничества. Видите ли, у меня уже есть невеста.

Бришкин нервно ерзает, а Морозов хмуро спрашивает:

— И кто же она, позволь спросить?

— Я не могу сказать, простите, — отвечаю. — Пока я не закончу школу, брак не состоится. А до этого времени я обещал не разглашать ее имя.

— Хм, — чешет бороду Морозов. — Тайное соглашение? Данила, что ж, за свои слова нужно отвечать, но в то же время они не высечены в камне. Подумай об этом на досуге.

— Конечно, княже, — принимаю совет.

Допустим, я немного преувеличил. Тайной невесты у меня нет, точнее она сама об этом не знает пока что, вдобавок есть еще пара кандидаток, но мне точно не надо еще больше головной боли. Надеюсь, Морозов не затаит злобы. Как я успел изучить, князь деловой и хваткий человек, и он не захочет упускать мясной трафик из Будовска из-за глупой обиды. Тем более, что сам брак и предложен ради этого же трафика.

Этот вопрос решил бы закон о многобрачии для обладателей двух Даров. Но он так и не принят. Вообще семейное законодательство Царства очень спорное. По итогу Гражданской войны Царь вынужден был пойти на уступки самым древним родам и сохранить им многоженство, которое им разрешалось при прежних правителях. Еще в качестве исключения зачли всё немногочисленно племя баскардов из Беловоложского улуса. А всё потому что баскарды единственные из всех тюркских народов поддержали на деле род Львовых. Всем остальным многоженство пока запрещено. Но, как понимаю, в Земский собор постоянно предлагают внести различные исключения. Когда-нибудь Царь прогнется.

Мы еще некоторое время сидим и покуриваем. Морозов оставляет меня в покое и разговаривает на отвлеченные темы. Сигара докуривается, и я решаю, что мне пора. Прощаюсь и отправляюсь восвояси. В коридоре у самой лестницы неожиданно сталкиваюсь с Машей.

— Вы уже докурили свои сигары? — ворчит она, задрав носик.

— Как видишь, — улыбаюсь. — А чего мы такие недовольные?

— Данила, я же тебя предупредила, — заявляет девушка. — Ты что, хочешь жениться на Бришкиной?

— Сложно хотеть ту, кого не знаешь, — замечаю. — А ты не расскажешь, почему так защищаешь меня от брака с дочерью своего вассала?

— Потому что она вертихвостка, — сбавив тон до полушепота, произносит Маша. — Вот почему.

— А поподробнее? — прямо чувствую здесь какую-то пикантную историю.

Маша быстро бросает взгляды по сторонам, потом произносит:

— Помнишь, почему я в первую нашу встречу в парке сидела и грустила? Я тогда еще с Паскевичем рассталась.

— Ну да, ты говорила, что застала его в обнимку с какой-то благородной… — И тут я догадываюсь. — Так вот, значит, кому Димчик вертел хвосты?

— Верно, — с презрением произносит Маша. — Ну что? Всё еще горишь желанием жениться на такой?

— Да я и до этого несильно-то пылал, — замечаю. — Но спасибо, что рассказала. Теперь буду вдвойне осторожнее.

Действительно, мне не надо пользованного Дмитрием Степановичем. А вообще интересен тот факт, что Паскевич зажимался с вассальнозависимой другого князя. Ума совсем нет. Такой повод может привести даже к войне, ну или как минимум придется платить компенсацию. Впрочем, Паскевичам не привыкать отдавать заводы из-за очередной глупости наследника.

Попрощавшись с Машей, я направляюсь домой. Вражеские маги по-прежнему ощущаются рядом. Что ж, светский вечер наконец закончился, и теперь пора разобраться с приставленными сторожами. А то в наших отношениях с графом Хореновым так никогда и не наступит прогресса.

— Пора, — по возвращению я сразу командую Студню. — Начинаем операцию «Хлеб да соль».

В то же время. Дом князей Паскевичей